Знание в философии православия

Наверное, это не совсем про управление знаниями, но уж очень мне понравились здесь определения (цитирую полностью):

Знание так затаскали, что уже и следов не отыскать.

Кошка знает, где её миска, без всякой вербализации и малейшего понятия о самой “миске” вообще. Знание как осознание, как ряд понятий, как вербальность только слой знания и не единственный и не обязательный. Знание – включенность знающего в знаемое. В этом смысле и операционная система знает о своих CD-приводах, опознает их, действует в отношении их, являет себя знающей о них. Знание не свойство живого или одушевленного, но любой вещи, включенной в отношения с другими вещами. Познать – значит войти в соприкосновение, открыться, но и сделаться познанным, дозволить прикоснуться к себе, сохраняя в себе полученное влияние. Нельзя знать и не иметь в себе влияния знаемого. Влияние миски на кошку просто, кошку тянет вернуться к миске.

Зрение, слух, кинестетика, проговаривание – формы прикосновения к знаемому. Последние даже в буквальном, а не только обобщенном смысле. Вне прикосновения и следов знаемого в знающем знания нет. Зрительные, слуховые и иные образы не есть собственно знание (включенность), а только его отражения или выражения той или иной меры внятности и удачности. Забавно, что в изложенном понимании “съесть” и “познать” отчасти совпадают. Человек получает массу знаний (включенностей) уже генетически, потом опытно через общение с миром, через социализацию, через реализацию своих идей и инстинктов. Также человек, не переставая, транслирует свои знания (включенности), передает часть из них другим людям. Опосредовано и после смерти.

Язык – сумма знаний, поддерживаемая каждым человеком, и транслируемая следующим поколениям. Однажды человек всерьёз занялся сортировкой этого багажа и заметил, что некоторые его предметы слишком остры. Ряд важнейших понятий не выдерживал никаких проверок на состоятельность. Но их оказалось невозможно выкинуть, так как на них строилось всё.

Вера затоптана не меньше знания и отыскать следы кажется ещё труднее.

О кошке обычно не говорим, что “верит”, и об операционной системе обычно этого не скажем. Вера ближе духу, не знание, но оценочная функция. Не во что верить, когда нечего знать, но и зная можно не поверить. У Даля удачно подмечено о “твердом сознании” в отношении веры. Но вера не всякая оценка, а лишь приоритетная, только значимых вещей, о случайном и не верят и не сомневаются, хотя могут знать. Поверить – значит оценить как возможность максимально отвечающую потребностям. Вера – оценка предложенного сюжета с точки зрения самых важных потребностей. Причем оценка не интеллектуальная только, но более глубокая. Вера свидетельствует, что на донышке души уже что-то развернулось в ту сторону, куда глазки смотрят. Именно поэтому не может верить операционная система, а только обсчитывать вероятности. Но если она начинает перестраивать периферию сообразно оценкам то это уже схоже с верой. Это можно использовать как её имитацию. Но “вера” операционной системы никогда не достигнет собственно веры, потому что в системе нет волящего, хотящего, непосредственно переживающего начала, без которого о вере затруднительно говорить. Вера являет себя не обычной семантикой, а оценочностью, императивностью слов, динамикой образа. Образ пробалтывается, выдаёт веру.

Язык как хранитель веры рассматривается редко, но в динамичных образах, притчах, повествованиях он вполне себе её хранит. Пока ему позволяют и не замещают их семантически схожими конструкциями с другими императивами и оценочностями.

Те самые острые понятия, которые не выдерживают проверки арифмометром на состоятельность, но на которых построено всё удерживаются и не отвергаются именно потому, что их оценочность и императивы опознаются как выражающие веру и соответствующие ей. Когда же это свойство утрачивается это значит только одно – потребности нашли новую языковую форму выражения. Или просто перестали осозноваться. Они вряд ли меняются и как музыка вечны. Но нужные ноты можно безвозвратно утерять.

Вера придает знанию смысл. Знание позволяет вере выразить себя в удобной на настоящий момент форме.

Проповедь передает динамику, а не понятия. Богословие пробует развести противоречия внутри языка чтобы надежду, веру и любовь можно было выразить в максимально удобной и корректной форме. И лучше всего их вообще не называя по именам. Разве что разок другой. При предложении руки и сердца.

One Comment

  1. I.N.:

    Спасибо, ознакомились!

Комментарии запрещены.